Пропасть в структуре экономики не излечится легко, и нельзя отрицать серьезность кризиса.

Впервые за три месяца – пандемии и судорожных протестов по поводу жестокости полиции – в воздухе чувствуется экономический оптимизм.

После карантина, в мае, работодатели добавили миллионы рабочих мест, и уровень безработицы упал, что является большим сюрпризом для прогнозистов, которые были уверены в дальнейших потерях.

Данная новость гораздо лучше, чем альтернатива продолжающемуся падению экономической активности. Но есть риск отвлечения внимания и самодовольства.

Экономисты начинают терять нить в дебатах, когда вопрос касается восстановления после эпического краха как признак того, что кризис предотвращен. Этот оптимизм больше всего проявляется на фондовом рынке, который сейчас упал на 1,1 процента за год.

Потому что данный экономический крах породил проблемы, которые будут решаться в течении многих месяцев, а возможно многих лет.

Привычное движение экономики было приостановлено, и ущерб был нанесен миллионам взаимосвязей – между работниками и работодателями, компаниями и их поставщиками, заемщиками и кредиторами.

«Здесь много отрицания, как это было в 1930-х годах», – сказал Эрик Рочуэй, историк из Калифорнийского университета в Дэвисе, который много писал о Великой депрессии. «В начале депрессии никто не хотел признавать, что это был кризис. Действия, предпринятые правительством, не соответствовали масштабам проблемы, но они очень быстро признали, что произошел перелом».

Многие люди, которые временно потеряли свой заработок в марте и апреле, вернулись на работу в мае, например, работники в закрытых ресторанах, которые открылись, или строители. Но это все еще оставило экономику с 19,55 миллионами рабочих мест меньше, чем существовало в феврале.

Экономика – гигантская машина, которая генерирует чужой доход через потребительские расходы другого человека. Так как из-за пандемии большинство заведений закрылись, рабочих начали сокращать, а одежда и прочие декоративные вещи были не нужны, экономика прочувствовала шок.

«Рестораны закрыты, поэтому людям не нужна модная одежда, потому что они не хотят так часто выходить на улицу», – говорит Вероника Герриери, экономист в Школе бизнеса Бут Чикагского университета.

Текст: Диана Аппакова

Фото: архивы пресс-служб