В прошлом выпуске мы начали с вами путешествие по замечательному и прекрасному городу Каиру. Его восточная атмосфера, старейшие исторические здания завлекают туристов со всего мира. В этом выпуске мы продолжаем с вами экскурсию по прекрасным и величественным местам Каира.

 

       Выехав из Музея исламского искусства, вы сможете пешком дойти до рынка, если вас не смутит дорога в 2 км, на протяжении которой к вам будут приставать местные гиды с предложениями показать дорогу, либо вместе дойти, либо продемонстрировать местные красоты даунтауна. В процессе беседы они будут вас трогать, а увидев вашу незаинтересованность, попросят 200 фунтов за якобы оказанную услугу. Попав на знаменитую  Al Moez Ldin Allah Al Fatmi street, вы можете быть удивлены там трем вещам:

1. Большому количеству туристических групп, преимущественно из Европы;
2. Выставкам, которые проводят здесь при поддержке Art d’Egypt и каких-нибудь посольств, проводящих культурные мероприятия в честь «Года в Египте” своей страны;
3. Ценам, схожим по своему достоинству с сувенирными магазинчиками французской Ривьеры Лазурного берега, где старт начинается от 50 $ за что-либо.

Возможно, вам не удастся попасть во все музеи, потому что не все билетеры будут ответственно сидеть на кассе и озвучивать цены согласно указанному прайсу на входе. Вот, к примеру, если вы решите посетить комплекс Аль-Гури 1503-1504 годов основания, он назван в честь последнего султана мамлюков, правившего Египтом, вы сможете бесплатно пройти только в мечеть. Она поразит вас изысканностью, кружевной резьбой и растительным орнаментом мамлюкского периода, но в то же время ввергнет в ужас от убогого состояния, в котором она сейчас находится. Этот комплекс входит в часть так называемого Каира, объекта Всемирного наследия Юнеско. Присутствие в топ-листе сказалось только на стоимости билета (16 $ США) для подъема на минарет, обзора старого Каира с высоты птичьего полета. Сам дворец находится в плачевном полуразрушенном состоянии, хотя внешне каркас стен еще жив и впечатляет своим величием. В переулке между дворцом и мечетью находится оживленный базар, где продается различный текстиль местного производства: халаты, одежда для женщин, домашнее постельное белье, детские вещи, ковры и ткани. Грузчики с навьюченными  тележками приезжают с товаром, крича прохожим расступиться. Торговые контейнеры стоят, примкнув к дворцовому фасаду. Если вы пройдете вглубь переулка, то увидите прекрасные образцы исламского зодчества, где узкие улочки будто сошли со страниц арабских сказок. Здесь когда-то шумели фонтаны и ученые богословы размышляли о вечном. Но сейчас эти красоты  средневековой архитектуры находятся в убогом состоянии и на сегодняшний день утонули в базарной суете, где на веревках висит продаваемая одежда в стиле псевдосултанского шика.

Расположен этот комплекс в переулке вдоль проспекта Аль-Асхар. Мечеть функционирует по сей день, так же как и музей. Но в музей нам попасть не удалось, поскольку мы не смогли преодолеть свое отвращение от картины, представшей перед нами. Мы долго не могли понять, где вход и как пройти внутрь, но потом случайно увидели между средневекового вида земляной насыпью и ограждениями молодого парня, который мочился в тот момент прямо на эти средневековые заграждения. Увидев нас, он выбежал, прихватив билеты. И немытыми руками, которыми только что держал свой пенис и встряхнул оставшиеся капельки мочи, предложил нам билеты по  цене для иностранцев (20 $ США).

      В Европе нам приходилось посещать средневековые дворцы и крепости, стоимость билетов там составляла примерно 10 $ и за отдельную плату 5 $  можно было взять планшет, где гид был не только с аудио-, но и с видео сервисом. Здесь же нам Хабиби пытался впихнуть билет за 20 $ в музей, на ограждения которого он только что помочился.

Отличительной чертой египетского сервиса могут являться лень и безалаберность какого-либо «осла», которые перечеркнут весь труд, финансовые вложения и старания всего сообщества, компании или государства.

      Мы два дня бродили по улочкам старого Каира, удивляясь красоте и убожеству старого города.

Насколько он был прекрасен для нас, жителей XXI века! Он вдохновлял, покорял своим восточным колоритом, самобытностью и характером. В то же время он ввергал в ужас отсутствием должного финансирования, неухоженностью и абсолютным непониманием местными жителями ценности и значения культурного наследия Каира в  истории Ближнего Востока и Всемирного наследия.

      Эти архитектурные жемчужины история будто разметала подле ног варваров, стоящих босиком в пыли. На ум приходит аналогия с лотосом – чистейшим и редкостным  цветком, растущим в грязи болота. Возможно, для живущих в этих районах египтян это страница, недостойная уважения в истории, и двери периода фатимидов, а также мавзолейные комплексы XIII и XV веков не есть «ВЕЛИКОЕ» наследие по сравнению с величественными пирамидами плато Гиза.

        Когда вы дойдете до городских ворот старого города, я вам советую свернуть на соседние улочки, вас там ожидает резонанс. Если весь проспект Al Moez Ldin Allah Al Fatmi  находится в относительной чистоте, то в соседних переулках вы  увидите горы мусора и городских отходов.

Египет, на мой взгляд, отличается от всех мусульманских стран своей нечистоплотностью, грязью и нечистотами. Ни в одной мусульманской стране я не видела столько мусора. Исламские страны обычно отличаются своей специфической чистотой и особенной неприязнью к нечистотам, но только не в Каире.

       Во время прогулок по историческим улицам возникает ощущение, что в старый город вторглись, осели и стали править варвары.

Отделанные серебром ворота мечетей, узкие башни минаретов, узорчатые купола, оросительная система, подача воды в жилые кварталы, которая сохранилась в отличном состоянии до сегодняшних дней, залы старинных библиотек, резные балконы, вся эта красота минувших дней будто просится объединиться в отдельный музей под открытым небом. Издает крики о помощи. Рассказывает приезжим туристам о своем заточении, демонстрирует шрамы и убожество своего содержания в неволе и просит спасти ее.

      Народ, населяющий эти кварталы, уяснил для себя одно – что окружающая действительность хорошо продается, от этого она и ценна для них. Ни облезлые таблички с указанием «Историческое наследие Юнеско», ни старинная красота архитектуры не властвуют над их темным разумом и слепыми душами, они даже не осознают ценность этих памятников истории, когда крепят к ним навес своей  торговой палатки. Улица мастеров, ювелиров и резьбы по дереву превращена в аллею блошиного рынка, где продаются старые радио, телевизоры, лампы с абажурами и прочий хлам 60-70 годов.

       На протяжении двух дней, когда я гуляла в  этих районах, сталкиваясь и проходя мимо больших групп студентов Аль-Асхара, туристов, горожан, живущих неподалеку, торговцев сувенирами, грузчиков, попрошаек, горе-путеводителей и имея в руке дамскую сумочку в стиле «прозрачный пакет» без замка и застежки, меня никто не обокрал. Все мои личные вещи были на месте. У моих попутчиков также.

В отличие от Ватикана, нам не пришлось ходить, прижавши сумки к груди, и попеременно обозревать красоты Сикстинской капеллы и проверять на ощупь наличие своего портмоне в кармане.

Что здесь есть ложь и что истина?

Неприкрытая бедность ума в своем примитивном, но честном естестве или бедность души, красиво задрапированная роскошью коллекции Ватикана?

Как странно — ровно десять лет прошло,
И не могу не думать я о пальмах,
И о платанах, и о водопаде,
Во мгле белевшем, как единорог.
И вдруг оглядываюсь я, заслыша
В гуденьи ветра, в шуме дальней речи
И в ужасающем молчаньи ночи
Таинственное слово — Эзбекие.

«Эзбекие», Н. Гумилев, конец июля-начало августа 1917 г.

    Эти описания поэт посвятил саду Эзбекия  (Azbakey Garden). Чтобы найти этот знаменательный сад, мне пришлось долго рыться в мемуарах различных путешественников, и нашлось это местоположение благодаря Дж. Олдриджу и его книге «Каир. Биография города», где было сказано, что он находится напротив бывшего здания Хедивской оперы. Здание, на открытие которого приехал бомонд  монархической Европы, оказалось сожжено социалистическим Египтом и вместо него построили многоэтажный бетонный паркинг (Opera Garage). Сегодня у подножия конной статуи Исмаила-паши можно увидеть, как сидят либо гуляют прохожие и обыватели посреди замусоренных газонов. Сад превратился в заброшенный кусок неухоженных насаждений, где любят прогуливаться местные жители. По дороге, наслаждаясь променадом, они бросают упаковки от KFC и бутылки из-под колы прямо на тротуары и газоны.

Каир – это саморегулирующийся организм, который живет по своим устоявшимся правилам и подобно океану самостоятельно старается очищать себя.

     В городе 85 % мусора убирается заббалинами. Здесь действует своего рода негласный договор. По умолчанию народ города мусорщиков убирает Каир, а муниципалитет им не препятствует зарабатывать деньги на продаже, переработке и утилизации отходов, перекладывая свою ответственность за чистоту города на их плечи.

Для справки:

Местные живут в буквальном смысле слова по пояс в мусоре, который сами же свозят к себе домой со всего Каира. В это грязное дело массово вовлечены дети и женщины. Работают все — даже свиньи, которым скармливают пищевые отходы. При этом люди уверены, что никакая зараза им не угрожает, так как забаллины якобы наделены иммунитетом, унаследованным от предков. Нам объяснили, что в каждом из них живет какая-то бактерия, которая сама по себе опасна, но жителям Забаллина не дает заболеть. Скорее всего, все это выдумки. И на самом деле находиться в Маншият-Насир опасно. Особенно несовершеннолетним. Ведь они с рождения дышат вредными испарениями (тут круглые сутки сжигают то, что нельзя переработать) и постоянно подвергаются атакам крыс.

…На самом деле убирать многомиллионный Каир — осознанный выбор жителей Забаллина. Ведь сказано в Библии про сосланного из рая на Землю человека: «В поте лица твоего будешь есть хлеб». И они не ропщут, готовя себя к возвращению.

        Сегодня Каир напоминает мне состарившуюся от болезней, бедности и тяжелой работы женщину, которая в прошлом имела благородное происхождение, высокое положение в обществе, богатое приданое и красоту молодости. Брак с египетским социалистом, многочисленные роды, забота о большом потомстве породили преждевременные морщины на ее лице, скудное питание состарило ее тело, а домашнее насилие морально истощило ее дух. Все приданое она безрассудно растеряла либо  заложила в ломбард. Некогда красивые наряды обветшали и износились. Купить новые мешают голодные глаза незапланированно рожденных детей. Война с соседом образовала бреши в бюджете. Желаемого дохода семья не имеет, а то, что перепадает время от времени, быстро съедается многочисленным семейством. Часть детей ее безграмотна, кто-то живет на кладбище, в городе мертвых, а кто-то среди мусора, в городе мусорщиков. Эти нищета, обида и несправедливость провоцируют дома ссоры и скандалы, от которых жизнь легче не становится. Бросить все и уйти уже невозможно, жребий брошен. Порой, рассматривая свои свадебные фотографии от 23 июля 1952 года и вспоминая  блестящее прошлое в черно-белых кадрах кино, она впадает в уныние и тоску.

Когда приезжают гости-туристы, ее беззубый рот кривится в приветственной болезненной гримасе. И в ее душе теплится единственная надежда лишь на лучшую жизненную долю ее дочери, новой столицы по имени Ведиана.

На этом у нас с вами заканчивается путешествие по Каиру. Мы надеемся, что вместе с нами вы прониклись и ощутили всю прелесть и красоту Каира.

 

Текст: Дина Мустакова, член EGG (London)

Фото: архивы пресс-служб