Дизайнер Бетси Джонсон упоминает расцвет своего «красивого, и панк» бренда одежды в мрачный мемуарах и ее болезненное решение продать свое детище.

В 1964 году Бетси Джонсон была двадцатидвухлетним редактором журнала, работала в отделе тканей «Мадемуазель». Она выиграла летний конкурс, в котором многообещающие молодые девушки получили роль «приглашенного редактора», в то время они жили в пансионе для женщин «Барбизона». Хотя большинство из приглашенных редакторов провели в журнале всего один сезон, Джонсон осталась, чтобы занять место женщины, которая была в декретном отпуске. Вскоре, она решила, что пришло время покинуть пансион, где штаны были запрещены, а у некоторых жителей был назначенный сопровождающий. Она переехала в другой отель, но ее выгнали за курение в комнате. Позже она нашла свое уютное место на пятом этаже под Бруклинским мостом, и чтобы платить арендную плату, начала проектировать женские топы для журнала.

Джонсон изучала искусство в Институте Пратта, а затем набиралась знаний в Сиракузском университете для изучения дизайна тканей. Теперь она нашла ткань, связанную вручную, и сшила «свитера, которые обнимают тело», – пишет она в своем новом мемуаре «Бетси», которая была опубликована издательством Viking Books.

«Джонсон надевала одно из своих творений, и после того, как ее коллеги спрашивали, где можно купить такую вещь, она принимала заказы по двадцать долларов за штуку. «Я сделала плакат с изображением девушки в свитере и повесила его в женской комнате в журнале», – пишет она. Люди так сильно заинтересовались ее творением, что редакция «Мадемуазель» разместила фотографию модели в спортивном свитере от самой Джонсон. Когда актриса Ким Новак написала с просьбой купить один, Джонсон оставила записку в коробке с надписью: «ХОХ, Бетси».

Данная история, которая появилась в ранних мемуарах Джонсона, заключает в себе многие черты, которые определяют ее как дизайнера: доброта веселой девочки, смешанная с плохим поведением, трудолюбие, склонность к сексуальным силуэтам. В своих мемуарах Бетси, которой сейчас семьдесят сем лет, часто называет своих клиентов «моими девочками» или «девочками Бетси». Фирменная эстетика дизайнера имеет тенденцию брать почти комично-женственную идею (пышная юбка из тюля, облегающее платье, платье для куколки) и придавать черты леопардовым принтом. В разгар своей карьеры, ее бренд был необходим для молодых женщин, делающих первые шаги в мир моды.

Редактор Эди Лок, наставник Джонсона в «Мадемуазель», помог ей получить первую работу, которая привела ее в мир рок-н-ролла. Пол Янг, лондонский предприниматель, открывал новый магазин на Мэдисон-авеню под названием «Атрибутика» и был в поиске неизвестных дизайнеров. Он предоставил Бетси крошечную рабочую комнату, которую она делила с «прекрасным хиппи греком», модельером по имени Тула, и призвал ее делать все, что она захочет. «Атрибутика» стала центром города для музыкантов и художников. Здесь покупали Энди Уорхол, Твигги, Нико, Эди Седжвик и Патти Смит.

Джонсон решила открыть бутик Betsey Bunky Nini с двумя друзьями в 1969 году и оттуда продолжила работать для лейбла Alley Cat для юниоров. Но она ушла из компании несколько лет спустя, нарушив свой контракт на шесть месяцев раньше.

«Они хотели, чтобы я использовала уродливые ткани. Моя личность была разорвана на части», – сказала она.

В 1977 году она запустила собственный лейбл с деловым партнером, торговым представителем и бывшей моделью Chantal Bacon. Джонсон отдала Бэкону половину компании. Год спустя она открыла свой первый одноименный магазин на улице Томпсон в Сохо.

В восьмидесятые и девяностые годы бизнес Бетси стал популярным. Ее одежду начали показывать на каждой неделе моды в Нью-Йорке.

«По сути, это была активная одежда, как уличная, которая была неслыханной в то время», – утверждает Джонсон.

В конечном счете, бизнес-инстинкты Бетси не защитили ее от потери компании. В 2007 году Джонсон зарабатывала более 150 миллион долларов в год и контролировала 66 магазинов в Соединенных Штатах. Но Бэкон была готова идти дальше, и поэтому две женщины решили продать контрольный пакет акций компании, находящейся в Бостоне частной компании Castanea Partners. После краха 2008 года бренд Johnson имел долг в размере 48,8 миллион долларов. Стив Мэдден, обувной предприниматель, выкупил долг Бетси – и, в конечном итоге, контроль над ее именем – за нераскрытую сумму. Джонсон осталась креативным директором бренда, но она больше не работала на себя.

«Я никогда не хотела спрашивать кого-то. Все это было таким кошмаром. Все, что я делаю сейчас – дождь или сияние – находятся под его зонтиком», – сказала Бетси.

Текст: Диана Аппакова

Фото: архивы пресс-служб